– Первая брачная ночь для нас должна стать чем-то особенным.

– Она и будет особенной, – мои шаловливые пальцы уже пробирались к ремню ларсовых брюк, опыта мне катастрофически не хватало, но я старалась. – Первой и брачной. А сегодня будет особенный день, а потом вечер и еще ночь – нам с тобой придется наверстывать все месяцы воздержания.

Застежка ремня была с секретом, я никак не могла нащупать кнопку фиксации. Пояс целомудрия какой-то!

Я чертыхнулась и в раздражении сдула со лба челку. Врешь, не уйдешь!

– Даша!

– Одну секунду…

– Малыш, – твердые ларсовы руки взяли меня за плечи и слегка отстранили. – Подожди, любовь моя, нам надо поговорить.

В моем негромком стоне было все разочарование мира.

– О чем?

– Я не могу!

Осторожно, будто я была полным до краев сосудом, и он боялся расплескать содержимое, Ларс пересадил меня на свободный стул.

– Я должен был давно тебе признаться…

Он замялся, с трудом подбирая слова, смутился, румянец окрасил обычно снежно-белые скулы.

– Помнишь, ты когда-то убедила принца Эмбера, что он не может испытывать сексуального желания к полукровкам?

– Что? – я тряхнула головой, прогоняя рассеянность, дышала я тяжело, в висках колотила кровь. – Нет. Да, кажется…

Я вскочила со стула и побежала в кухонную зону, в забитом под завязку холодильнике отыскала бутылку минеральной воды, резко свернула пробку и только когда ледяные пузырьки обожгли мой пищевод, смогла привести в порядок разбегающиеся мысли.

– Уфф… Да, помню. У принца проснулось неодолимое влечение, и я использовала голос сирен, чтоб… Ну чтоб он передумал. В рукопашную у меня против паладина Лета шансов не было, так что мне пришлось.

– Принц еще долго испытывал отвращение к постельным утехам, – грустно улыбнулся Ларс. – А потом, видимо, решил тебе отомстить.

– Каким образом? – в бутылке не осталось воды, и я забросила пустую тару в мусорное ведро.

С двух метров, между прочим, забросила. И попала, несмотря на дрожащие руки.

– Ты же знаешь, что магическое владение другим существом подразумевает возможность влияния на него?

– На тебе ошейник принца Лета, – до меня начала доходить абсурдность ситуации. – И он на расстоянии, даже из другого мира, может мешать нам заняться сексом?

– Не нам, – Ларс все еще улыбался, – мне. К сожалению, малыш, твой мужчина абсолютный импотент, пока принц не решит иначе.

Черт! Если бы мысли могли убивать на расстоянии, дом Лета в этот момент лишился бы наследного принца. Испепелю мерзавца!

А Ларса-то жалко как! А я-то, дура! Приставала еще к нему! Стыд-то какой! Да какому мужчине приятно признаваться своей девушке в таких вещах!

Я приблизилась к Ларсу, с потерянным видом стоящему в центре гостиной:

– Мы же со всем этим разберемся? Правда?

В глазах уже щипало от подступающих слез, я всхлипнула и обняла своего ледяного демона.

– Конечно, малыш. Не плачь, твои слезы ранят меня больнее, чем шалости Эмбера. Возьми платок.

Я шмыгнула носом:

– И что ты чувствуешь? Вот даже сейчас? Отвращение? Тебе неприятна моя близость?

– Ты – самое дорогое, что у меня есть, – он подал мне шелковую салфетку.

Я отстранилась, дрожащими руками взяла платок и пристально взглянула в серые глаза:

– А другие женщины? Что у тебя с ними?

– Ничего, – ледяной демон улыбнулся. – Даже если бы я не был верен своему пандану до гробовой доски, с другими женщинами у меня ничего бы не получилось. Они мне отвратительны даже на расстоянии.

Я поднесла платок к лицу, чтоб скрыть торжествующую улыбку. Все мои подозрения оказались беспочвенны. Ларс мне не изменял, а все страсти про хорошеньких стриптизерш из его клуба были всего лишь плодом моего воображения. Хорошо-то как!

Ларс обращался со мной, как с маленьким ребенком. Он сам вытер мои слезы, помог добраться до дивана, закутал в теплый пушистый плед. Так мы и провели день – в гостиной, уютно устроившись на диване и ни на минуту не прерывая объятий. А когда проголодались, вместе отправились на кухню, чтоб приготовить ужин.

Пока жарились отбивные, я успела принять душ и переодеться.

– За что выпьем? – спросила я, вернувшись в гостиную и принимая из рук Ларса бокал с густым красным вином. – За мучительную смерть наследного принца?

– Ты кровожадная, – улыбнулся Ларс. – Давай за наше будущее, малыш.

Я пригубила бокал. Вино было горьковато-пряным, как мои мстительные мысли.

– Давай будем жить вместе.

Я поперхнулась, несколько кроваво-красных капель замарали ларсову рубаху. Он, не выказывая недовольства, промокнул их льняной салфеткой:

– Вчера, когда мне позвонила Джоконда и сказала, что ты попала в беду, я понял, что не могу тебя потерять. Я должен быть рядом, чтоб защищать и оберегать тебя.

– Я не могу. Жить вместе – это значит… Ну, причинять тебе постоянное неудобство своим присутствием.

– Не неудобство, а удовольствие и счастье, и…

Ларс перегнулся через стол и слизнул с моих губ капельку вина.

Меня бросило в жар. Бедняга…

– Хорошо, – прошептала я. – Завтра утром я к тебе перееду.

– Сегодня, – он опять меня поцеловал. – Сегодня ты останешься у меня, а завтра мы сообщим о своем решении всем твоим подопечным.

Я послушно ответила на поцелуй:

– Хорошо.

До рассвета было еще далеко. Опять я не выспалась и опять душераздирающим зеванием запросто могла сломать себе челюсть.

Пробиралась я элегантным путем – через кусты и заднюю калитку. Будить Ларса не хотелось, и дело было не в заботе о любимом мужчине, а в нежелании утренних разборок. Месть – дело личное и индивидуальное. В конце концов, я записку оставила. Милую, с сердечками и смайликами.

Я выбралась на грунтовую дорогу, путаясь в полах шикарной представительской шубы, потопталась на месте, стряхивая с модельных туфелек снежную слякоть, и внимательно огляделась.

У поворота меня ждали. Потрепанная иномарка – моя пожилая ровесница, судя по избыточному дизайну лобовухи, подмигнула мне фарами. Я подхватила сумочку и юркнула в машину.

– Что так долго? – зевнул Сергей. – Я уже и подремать успел.

– Я, по-твоему, ненакрашенная должна была на дело идти? – зевнула я в ответ. – Смотрю, у тебя новая машина?